Полоска яркого света разрезала тьму, на миг обрисовав профиль Антеи. Девочка заглянула в проем и охнула, тут же прижав руку ко рту. Она скользнула внутрь зала, и Джонас последовал за ней.

В невысоком сыром помещении с округлым потолком у дальней стены спали двое крупных мужчин, облокотившись друг на друга. От сквозняка тонкая свеча из канделябра, свисающего с потолка, упала одному из спящих стражей прямо на грудь, и восковые пятна уже подсохли на его черном жакете. Ни скрип двери, ни даже громоподобный храп над ухом, видимо, охране были нипочем – сон связал их крепче любой веревки. Антея наклонилась над ближайшим мужчиной. В нос ударил слабый растительный запах, и девочка отпрянула, размахивая рукой перед лицом.

– Корсов дурман, – пояснила она Джонасу и, видя, что ему это название ничего не сказало, добавила: – Один вздох над кипящей кастрюлей дурмана, и с миром на несколько часов можно попрощаться. Его легко распознать по запаху, но тот исчезает спустя сорок минут после использования. Проснувшись, охрана не сможет доказать, что их усыпили.

Глаза Антеи потемнели.

– Передай, пожалуйста, принцессе, что использование корсова дурмана запрещено, и в Травном Камне ведут его строгий учет.

– Не думаю, что Айя лично покупала растение, – признался Джонас, понимая, что сейчас нет смысла выгораживать подругу. Закатав рукава рубахи, он оглянулся.

Медвежье хранилище исторических книг не впечатляло так, как библиотека на главной площади. Здесь не было окон, только голые каменные стены и единственный портрет мужчины с кривым носом, закрывающий трещину в стене. Массивные деревянные стеллажи высились от пола до самого потолка, и Джонас решил, что самая верхняя стопка книг поддерживает арочный свод. Что удивительно, здесь не было пыли – драконий наследник даже потянул носом, чтобы проверить. Похоже, Медведи все же заботились о собственной истории либо же о людях, вынужденных эту историю охранять.

– Откуда лучше начать? – спросил Джонас, вынимая несколько высоких свечей из канделябра.

– С самого крайнего, – неопределенно махнула рукой в дальний угол Антея, нависая над храпящим охранником. Она сняла тонкую кружевную перчатку с одной руки и проверяла пульс спящего мужчины.

«Нормальный». Девочка облегченно прикрыла глаза. Значит, насыщение пара корсовым дурманом рассчитали верно. Антее стало интересно, как принцесса смогла провернуть подобное дело.

«Спрошу сама», – решила медвежья родственница и сразу же воспряла духом.

* * *

– Я буду искать вечность, – обреченно подвел итог Джонас спустя, кажется, эту самую вечность. Стопка книг возле него росла, а ни одного упоминания о Рамалисе Тихом так и не удалось найти. Антея, невзирая на ярые протесты юноши в начале, все же отвоевала право помочь и сейчас сидела рядом, бегло просматривая страницу за страницей. Только вот что в две руки, что в четыре поиск шел изнуряющее медленно, и отчаяние сгущалось в их душах.

– Одни Благочестивые, Великие, Мудрые, Смелые… Кажется, Медведи и пять веков назад не страдали от излишней скромности, – заметил Джонас, апатично перелистывая ветхие страницы.

– Храбрая душа требует храброго имени, – пояснила Антея. – Наши защитники мощны и свирепы, а потому и имена желали под стать достоинствам.

– Ты причисляешь себя к Медведям, – заметил Джонас, и его собеседница вздрогнула. Антея отвела взгляд, потирая руками замерзшие плечи.

– Да, – настороженно проронила она и чуть увереннее добавила: – Кровь монархов не водица.

Девочка-луна положила книгу на колени и уставилась на Джонаса. В ее глазах появилась строгость, а голос стал жестче.

– Вот ты – младший сын из главной ветви семьи. Твои дети не будут иметь прав ни на главенствование Драконами, ни на престол. Но в глазах народа они все равно будут ценнее, чем дети твоей сестры. Будь у меня брат, он бы остался на той же ступеньке в семье Медведей, на том же расстоянии от монаршего рода. Но я – девочка, и все, что мне уготовано, – стать дополнением к мужу. С каждым поколением мои дети будут все меньше связаны с Медведями, пока и вовсе не забудут о том, что произошли от крови монархов. И все, что я могу сейчас сделать, – это поддерживать хорошие отношения с главной медвежьей семьей. Теми людьми, которых выделили при рождении, одарив защитниками. И никакого отбора, никакого шанса – хозяином защитника становишься не по заслугам, а по крови и старшинству рождения. Несправедливо, – прошептала Антея с обидой в голосе.

Джонас слушал ее, а сам удивлялся – откуда такие мысли в совсем еще юной голове? Почему в столь нежном возрасте она думает о том, что для других становится важным намного, намного позже? Сам Джонас никогда не ставил себя на место двоюродных братьев и сестер, заведомо считая, что ни у кого из них не может быть судьбы тяжелее, чем у него. Но сейчас, слушая Антею, ему на миг стало стыдно за собственную слепоту.

– Все может измениться. – Джонасу, раздосадованному направлением их беседы, захотелось отвлечь спутницу от грустных размышлений. – Санкти не так уж и далеко от нас. Когда-нибудь они перестанут возносить одних своих детей над другими.

Антея промолчала, запоздало пожалев, что дала волю языку.

– Тогда кем же был этот Рамалис Тихий, раз его имени нет среди великих Медведей? – Джонас вернулся к поискам. – Может, он и не Медведь вовсе?

– Отчего… – возмутилась Антея и оборвала себя на полуслове. Девочка подпрыгнула, и край мятого платья, собранный у лодыжек, с мягким шелестом опустился вниз. – Ты прав! – прокричала она, пораженная догадкой и тем, что не поняла этого сразу. – Он отпрыск побочной ветви семьи! Потому Рамалиса Тихого и не будет в хронике монаршего рода пятисотлетней давности. Это же совсем другая книга! – Ее голос от волнения сорвался до писка, и Джонас бросил настороженный взгляд в сторону охраны. Но спящим в уголке мужчинам, судя по всему, не смогли бы помешать даже раскаленные угли под ногами.

Антея ринулась к другому стеллажу и через пару минут выудила с нижней полки потрепанный талмуд. Пальцы ловко бежали по страницам, и Джонас, склонившись рядом над книгой, замер в волнительном ожидании.

– Есть! – издала победный клич медвежья родственница, поднимая над головой книгу, словно приз за выигранные скачки. Открыв ее, она, пару раз кашлянув, принялась читать вслух:

– «Рамалис Тихий – благословенный Владыками зодчий, не имел церковного чина, но связал свою жизнь со служителями Владык. Под его контролем возвели более десяти храмов»… Дальше много дат, – пролепетала Антея, пробегая глазами колонку цифр. – А, вот! «Приказано скрывать местоположение последнего сооружения, построенного перед смертью зодчего – храма на воде. Чертежи сооружения и карта, изъятые из центрального хранилища в связи с указанием Верховного служителя Владык, переданы на хранение в дом Медведей как реликвия, не подлежащая огласке».

Антея замолчала, поднимая восхищенный взгляд на напарника:

– Это то, что ищет принцесса?